life is a war. finally we all die. so, we are the loosers.
19:58
пролог.
Стоя перед распахнутым окном одной из крохотных комнатушек. расплодившихся на плантации, как мысли в потоке речи сумасшедшего, Джейкоб курил отцовскую трубку. Своей у него еще не было, как не было и табака. Он бы набил ее листьями одувачника. криптометрии или еще чем-нибудь, будь он где-то в другом месте. Но домик, больше похожий на хижину, в котором жила семья Хеннингов, стоял на одной из бескрайних плантаций, принадлежещих Югу Северной Америки, на серых землях которой рос лишь рис... и больше ничего, кроме больших лопуков вдоль дороги, почерневших от пыли и времени, а раньше называвшихся марихуаной.
Мальчик курил листья, смешанные с бумагой и щепками, и смотрел вдаль. Война закончилась уже больше пяти лет назад, но он видел ее до сих пор. Ему нравилось стоять, зная, что он находится в полной безопасности, и наблюдать за тем, как испуганные, дрожащие от холода приближающейся смерти солдаты с угасшей жаждой жизни в белых глазах без зрачков и радужной оболочки истекают черной, вязкой на вид, жидкостью. С кажэдым днем поля все больше и больше покрывали горы тел, сливающихся в единую грязно-зеленую массу.
- Джейкоб, сколько раз я тебе говорила не брать трубка отца! - ,разорвав пелену видений, в комнату вошла Энн Хеннинг, мать мальчика.
- Мне наплевать на твои слова, - Джэейкоб ненавидел свою мать и даже не старался скрыть это за льстивыми словами.
- Тебе пора лечиться. Глупый как пробка, видящий привидений. ненавидящий всех людей и совершающий абсурдные поступки уже юношестве - что станет с тобой в будущем? Твой отец пашет на плантациях как проклятый, а ты плюешь ему в лицо, - Энн продолжала читать нотации. не повышая голоса.
- И тебе плюну, - тихо но твердо ответил малбчик, подтвердив свои слова белым плевком в лицо матери. - Ты мне надоела. Я пойду жэить в поле. Там много еды и люди живут хорошо. Они спят друг на друге, получая свинцовые приглашения в рай от Бога.
Миссис Хеннинг молча вытерла скулу и вышла из комнаты, так ничего и не ответив.
Она даже и не птылаась что-то возражать. Сколько раз она пыталась вразумить сына - все попытки проваливались в пустоту. С точки зрения людей, Джейкоб был невменяем. Целиком и оплностью, окончательно и бесповоротно. Он делал только то, что хотел делать сам и не признавал слов окружающих. Но Энн знала, что он был абсолютно здоров. Знала как мать и как человек, живущий с Джейкобом под одной крышей не один год. А все эти галлюцинации. невменяемость, доходящая порой до агрессивности - все это просто плоды обостренной детской фантазии. Но фантазии переплывали в переходный возраст, грозясь стать вечными спутниками не только мальчика, но и взрослого человека.
Энн села на ступеньки крыльца и заплакала. Соленые. теплые слезы текли из ее глаз, сопровоэдаемые бесшумными всхлипываниями. Женщина рыдала от бессилия и от страха перед тем существом, в котором должэны были возродиться ее мысли и чувства...
...Тем временем Джейкоб успел сделать два шага влево и переместиться к зеркалу. Встать в точности напротив зеркала. Он стоял, глядя в черное пространство, прячущееся за черным кусокм ровного стекла, и пытался найти там себя. Он искал там не отражение тела, в рамки которого был заключен. а пытался увидеть свою душу. Ту, которая не верила в жизнь на Земле и пряталась от вншнего мира под нежной оболчкой ребенка. Ту, которая не хотела жить как все, потому что боялась, которая защищалась от бессердечных существ, именуемых людьми, ставя дубовые засовы из агрессии, апатии и невменяемости...
...Энн не просыхала все жэти дни. Не от алкоголя, нет, - он уже давно перестал проникать в ее душу. Она не могла высохнуть от слез, безудержные голосовые надрывы которых, переворачивали все внутри. Хеннинг смотрела в безжизненное Северо-Американское небо и вспоминала всю свою жизнь, так быстро оставшуюся за подернутой склеозом спиной. Жизнь, которая остановилась с момента переезда в Новый Свет. Бесконечные светские рауты. беззаботная жизнь на шее состоятельных родителей, лекции в университетах благородных девиц. многчисленные любовники... И вдруг родители решают выдать дочь за такого же прекрасного, умного, богатого и красивого юношу. Но у юноши оказались свои амбиции и свои планы на жизнь. В результате молодая семья с семилетним приемным сыном на руках оказалась на борту корабля, плывущего в Северную Америку, без обратного билета. Теперь мужа целыми днями не было дома, а вчерашняя принцесса общества усыхала на глазах. Энн знала, что всему этому сокро наступит конец, что долго под этим небом они не протянут. Открытым оставался лишь один вопрос - кто кого выживет первым - она Джейкоба, или Джейкоб ее...
...Стеклянные, направленные в одну точку зеркала глаза мальчика были неестественно выпучены. Его мысли беспорядочно летали, заполоняя все свобдное пространство в комнате. Его пальцы нервно били по стеклу. раскаляясь от напряжения последних минут жизни. Зекрало вптывала в себя все живое. что было вокруг, а душа Джейкоба впитывала зеркальную энергию. Про запас. на будущие жизни. Впитывала. пока ее не стало слишком много...
...Впервые за шесть лет жизни в Америке Энн улыбнулась. Она почуствовала это. Почувствовала долгожданный обрыв нити жизни. Женщина вытянулась на земле, запокинув голову на ступеньки, закрыла глаза...
...Душа Хеннинга-младшего ликовала. Оставалось лишь несколько мгновений. Тело Джейкоба оторвало пальцы от зеркала, велело векам опуститься...
...и приготовилась умереть.
...и приготовилось умереть.
Зеркало конвульсивно задребезжало и, рухнув на пол, закружилось на месте. Вокруг него образовалась воронка и окружающие предметы, стены. весь ландшафт завертелся. сливаясь в черную зрительную массу и затягиваясь внутрь.
А люди в радиусе ближайшего километра замолчали еще минуту назад.
Души добились того. к чему стремились. Зеркало оставило их себе в качестве очередных трофеев, готовясь расстаться с ними через два с половиной века.
***
Мальчик курил листья, смешанные с бумагой и щепками, и смотрел вдаль. Война закончилась уже больше пяти лет назад, но он видел ее до сих пор. Ему нравилось стоять, зная, что он находится в полной безопасности, и наблюдать за тем, как испуганные, дрожащие от холода приближающейся смерти солдаты с угасшей жаждой жизни в белых глазах без зрачков и радужной оболочки истекают черной, вязкой на вид, жидкостью. С кажэдым днем поля все больше и больше покрывали горы тел, сливающихся в единую грязно-зеленую массу.
- Джейкоб, сколько раз я тебе говорила не брать трубка отца! - ,разорвав пелену видений, в комнату вошла Энн Хеннинг, мать мальчика.
- Мне наплевать на твои слова, - Джэейкоб ненавидел свою мать и даже не старался скрыть это за льстивыми словами.
- Тебе пора лечиться. Глупый как пробка, видящий привидений. ненавидящий всех людей и совершающий абсурдные поступки уже юношестве - что станет с тобой в будущем? Твой отец пашет на плантациях как проклятый, а ты плюешь ему в лицо, - Энн продолжала читать нотации. не повышая голоса.
- И тебе плюну, - тихо но твердо ответил малбчик, подтвердив свои слова белым плевком в лицо матери. - Ты мне надоела. Я пойду жэить в поле. Там много еды и люди живут хорошо. Они спят друг на друге, получая свинцовые приглашения в рай от Бога.
Миссис Хеннинг молча вытерла скулу и вышла из комнаты, так ничего и не ответив.
Она даже и не птылаась что-то возражать. Сколько раз она пыталась вразумить сына - все попытки проваливались в пустоту. С точки зрения людей, Джейкоб был невменяем. Целиком и оплностью, окончательно и бесповоротно. Он делал только то, что хотел делать сам и не признавал слов окружающих. Но Энн знала, что он был абсолютно здоров. Знала как мать и как человек, живущий с Джейкобом под одной крышей не один год. А все эти галлюцинации. невменяемость, доходящая порой до агрессивности - все это просто плоды обостренной детской фантазии. Но фантазии переплывали в переходный возраст, грозясь стать вечными спутниками не только мальчика, но и взрослого человека.
Энн села на ступеньки крыльца и заплакала. Соленые. теплые слезы текли из ее глаз, сопровоэдаемые бесшумными всхлипываниями. Женщина рыдала от бессилия и от страха перед тем существом, в котором должэны были возродиться ее мысли и чувства...
...Тем временем Джейкоб успел сделать два шага влево и переместиться к зеркалу. Встать в точности напротив зеркала. Он стоял, глядя в черное пространство, прячущееся за черным кусокм ровного стекла, и пытался найти там себя. Он искал там не отражение тела, в рамки которого был заключен. а пытался увидеть свою душу. Ту, которая не верила в жизнь на Земле и пряталась от вншнего мира под нежной оболчкой ребенка. Ту, которая не хотела жить как все, потому что боялась, которая защищалась от бессердечных существ, именуемых людьми, ставя дубовые засовы из агрессии, апатии и невменяемости...
...Энн не просыхала все жэти дни. Не от алкоголя, нет, - он уже давно перестал проникать в ее душу. Она не могла высохнуть от слез, безудержные голосовые надрывы которых, переворачивали все внутри. Хеннинг смотрела в безжизненное Северо-Американское небо и вспоминала всю свою жизнь, так быстро оставшуюся за подернутой склеозом спиной. Жизнь, которая остановилась с момента переезда в Новый Свет. Бесконечные светские рауты. беззаботная жизнь на шее состоятельных родителей, лекции в университетах благородных девиц. многчисленные любовники... И вдруг родители решают выдать дочь за такого же прекрасного, умного, богатого и красивого юношу. Но у юноши оказались свои амбиции и свои планы на жизнь. В результате молодая семья с семилетним приемным сыном на руках оказалась на борту корабля, плывущего в Северную Америку, без обратного билета. Теперь мужа целыми днями не было дома, а вчерашняя принцесса общества усыхала на глазах. Энн знала, что всему этому сокро наступит конец, что долго под этим небом они не протянут. Открытым оставался лишь один вопрос - кто кого выживет первым - она Джейкоба, или Джейкоб ее...
...Стеклянные, направленные в одну точку зеркала глаза мальчика были неестественно выпучены. Его мысли беспорядочно летали, заполоняя все свобдное пространство в комнате. Его пальцы нервно били по стеклу. раскаляясь от напряжения последних минут жизни. Зекрало вптывала в себя все живое. что было вокруг, а душа Джейкоба впитывала зеркальную энергию. Про запас. на будущие жизни. Впитывала. пока ее не стало слишком много...
...Впервые за шесть лет жизни в Америке Энн улыбнулась. Она почуствовала это. Почувствовала долгожданный обрыв нити жизни. Женщина вытянулась на земле, запокинув голову на ступеньки, закрыла глаза...
...Душа Хеннинга-младшего ликовала. Оставалось лишь несколько мгновений. Тело Джейкоба оторвало пальцы от зеркала, велело векам опуститься...
...и приготовилась умереть.
...и приготовилось умереть.
Зеркало конвульсивно задребезжало и, рухнув на пол, закружилось на месте. Вокруг него образовалась воронка и окружающие предметы, стены. весь ландшафт завертелся. сливаясь в черную зрительную массу и затягиваясь внутрь.
А люди в радиусе ближайшего километра замолчали еще минуту назад.
Души добились того. к чему стремились. Зеркало оставило их себе в качестве очередных трофеев, готовясь расстаться с ними через два с половиной века.
***